В ночь на 30 апреля в освобожденной от ВСУ деревне Гирьи Курской области российский солдат напал на многодетную семью: расстрелял Олесю Ларину, ранил ее мужа Игоря и захватил их дочерей шести и десяти лет. Очевидцы говорят, что он был «в неадеквате». ASTRA и «Медиазона» выяснили биографию подозреваемого, поговорили с другом семьи Лариных, который застал убийцу в их доме, и расспросили его односельчан о жизни и настроениях в приграничье, где мирных жителей сейчас меньше, чем военных, многие из которых недавно вышли из колоний.
Земляки
Первое мая в приграничном Беловском районе Курской области выдалось тревожным: вечером в местном чате «Земляки» (ASTRA и «Медиазона» располагают скриншотами всех процитированных сообщений из чата) обсуждали новость канала Mash о том, что неподалеку бродят то ли 60, то ли 200 бойцов ВСУ, которые отстали от своих при отступлении и теперь не могут вернуться в Украину.
Одна женщина некорректно пересказала новость, и люди решили, что в район опять вторглась украинская армия.
— Как они зашли так далеко?
— Выражайтесь более ясно!
— Люди уже подумали, что прорыв на нашем участке.
— После таких заявлений полрайона спать не будет.
— Господи, сказали бы уже как есть, уезжать или можно спать? Сотни версий и предположений.
За два дня до этого в деревне Гирьи российский солдат зашел в дом многодетной семьи Лариных, застрелил 41-летнюю Олесю и ранил ее мужа Игоря. Потом он попытался увезти девочек десяти и шести лет, но его остановила охрана расположенного неподалеку общежития военных медиков.
Военного задержали, но официально ни одно ведомство инцидент так и не прокомментировало. Вечером 1 мая Илья Ларин, старший сын Олеси и Игоря, выложил в районный чат фото подозреваемого. В комментариях посыпались проклятья.
— Животное.
— Действительно, урод. Рожа отвратительная.
— Это ему набили, — объяснил в ответ Илья.
— Мало набили!!!
— Мало.
— Слабовато набили.
Погибшая, как рассказали соседи «Радио Свобода», раньше работала дояркой в колхозе, но потом из села уехали большинство жителей, и ферма закрылась. Олеся стала безработной.
В чате «Соседи» состоят почти пять с половиной тысяч человек. В их постах опасения, что власти попытаются замять преступление военного, сочетаются с недовольством от того, что подробности убийства вынюхивают корреспонденты непонятно каких изданий.
Впрочем, некоторые в чате считают, что огласка не повредит, и соглашаются поговорить с журналистами, в основном — анонимно.
Когда в августе 2024 года в Курскую область вторглись части ВСУ, многие приграничные населенные пункты опустели. Гирьи — не исключение. Курский губернатор Хинштейн относил деревню к «серой зоне» и предостерегал уехавших жителей от возвращения. СМИ о Беловском районе писали меньше, чем о соседнем Суджанском, но украинцы сюда тоже заходили. Четверых взятых в плен бойцов ВСУ позже осудили по статье о теракте на 17 и 16 лет строгого режима: как говорилось в приговоре, «в целях блокирования и удержания населенного пункта под вооруженным контролем боевики оборудовали в прилегающей местности наблюдательно-огневые позиции с единой системой разведки, огня и связи».
Николай (имя изменено), который из поселка не выезжал, говорит, что украинские солдаты вели себя «вроде бы нормально». Однако под контролем ВСУ деревня оставалась недолго, и в Гирьи пришли российские военные.
Сначала, как вспоминают местные жители, это были бойцы «Ахмата» — с их появлением связан курьезный случай, предположительно, мародерства, который попал на видео: под смех оператора бородатый мужчина в камуфляже и тапочках увозит на велосипеде гогочущего гуся.
«Это поначалу, в августе [2024 года], ну это ж нерусские — „Ахмат“, чеченцы, не наши. У нас тут [теперь] наши стоят, русские», — объясняет Николай.
В остальном, говорит он, с российскими военными у оставшихся в Гирьях жителей проблем не возникало: они привозили гуманитарную помощь, иногда просились помыться и постираться. Алексей добавляет, что военные даже присматривают за оставленным имуществом семей, переехавших в более безопасные места — так поступил и сам Алексей, сейчас он живет в Курске. Его дом в Гирьях попал под обстрел, и мужчина жалуется, что власти не торопятся выдавать ему сертификат на покупку нового жилья.
«До вторжения [ВСУ в Курскую область] именно в Гирьях военных было не так много. Когда СВО только началась, они жили в ДК, общежитиях и лесах. Сейчас именно на моей улице живут в заброшенных домах. Есть те, кто дома за деньги снимают у гражданских», — рассказывает Сергей.
По его оценке, в деревне осталась в лучшем случае половина жителей — около 200 человек: «Соответственно, сейчас военных больше, чем мирных».
«Хочу сказать, что скорая сюда не едет. У нас была авария, отец помогал, звонил в скорую, сказали, что не поедут, в итоге военные до районной больницы мужика повезли», — вспоминает он.
Хотя местные жители и избегают критики в адрес российских военных, когда говорят с журналистами, в районном чате они жалуются, что те лихачат на дорогах, покупают водку в обход «сухого закона» и пристают к женщинам.
«Военные ходили за девочками и за спиной говорили: „Тебе правую или левую?“ В магазине говорили: „Смотри, какие девочки, сейчас бы в багажник и в лес“. А как подъезжали и знакомиться предлагали? И это все — только случаи в Гирьях», — пишет один из участников чата.
«Хотя алкоголем у нас по закону нельзя торговать из-за режима КТО, все продается и у нас, и в Белой, и в Песчаной. Ну и, естественно, есть люди, которые гонят самогон», — констатирует Сергей. В районном чате пишут, что бутылку водки можно купить за 1200 рублей, правда, уточняет Сергей, в маленьких магазинах Курского приграничья цены ежедневно меняются.
Контрактник Андрей (имя изменено), которого направили в Курскую область в декабре 2024 года, признает, что отношения военных с гражданским населением — не идеальные.
«К военным все очень по-разному относятся. „Ахмат“ подпортил отношение своим мародерством, но сначала не было пехоты в большом количестве — она была на Судже и других направлениях, а сейчас туда понаехала именно пехота-пехота: 155-я бригада, 30-й полк 72-й мотострелковой дивизии, где бывшие заключенные, чевэкашники и новые контрактники, солдаты невысокого качества. Они все какие-то побитые, от них перегаром пахнет, откуда они чего берут, не знаю», — говорит Андрей.
Бывших заключенных и вагнеровцев, уточняет он, стали перебрасывать в Беловский район в конце марта, когда ВСУ попытались прорваться в соседнюю Белгородскую область — то есть за полтора месяца до убийства Олеси Лариной.
По его словам, в Гирьях недовольны, что российские артиллеристы оборудовали неподалеку огневую позицию, что военные ходят по деревне в форме и оставляют свои машины рядом с домами — все это может поставить под удар мирных жителей.
Впрочем, друг семьи Лариных Александр Зуев говорит, что в самих Гирьях «пушек особо не видно», военные передвигаются в основном по ночам, а «лихачат», чтобы не попасть под обстрел. Претензий к армии у него нет: «Они здесь воюют, а мы чуть-чуть им мешаем».
«Короче, кто-то мамку мою убил»
В ночь на 30 апреля военнослужащий попытался зайти в дом Ольги и Игоря Лариных под предлогом проверки документов, рассказал ASTRA и «Медиазоне» их живущий в Курске 18-летний сын Илья. По его сведениям, солдата зовут Дмитрий Стенькин; такие же имя и фамилию приводит телеграм-канал «Пепел».
«У нас не бывает таких проверок документов в полночь. Иногда может заехать группа быстрого реагирования днем, проверить документы, но такого не было с тех пор, как украинцы напали», — объясняет друг семьи Лариных Александр Зуев.
«Где-то в без пятнадцати час мне позвонил Илья. Я спрашиваю, что случилось? Он плачет: „Сань, пожалуйста, съезди ко мне домой. Позвонили мне сестры младшие, короче, кто-то мамку мою убил“. Я сел на „Ниву“ и поехал к их дому. Тогда я думал, знаете, может, это девочки выдумали, может, их родители ругаются», — вспоминает Зуев. Он не стал глушить двигатель, думая, что все выяснится за пару минут.
Однако окна в доме были разбиты, а дверь — выломана. Первое, что Зуев увидел внутри, — это лужа крови и кровавые отпечатки босых ног, «явно не детские». Он запомнил, что по дому были рассыпаны «гильзы 5.45».
«Я прошел в зал, там было очень много крови, просто безумно много крови. Из зала я увидел спальню, там Олеська прям мертвая. Она была в полусидячем состоянии, прислонена к кровати с опущенной головой. Я несколько раз повторил: „Девочки, где вы есть?“ Они в ответ: „Дядя, дядя, тихо, тихо“», — вспоминает Александр.
Убийца все еще находился в доме — по словам Зуева, в той же комнате, где и тело убитой Олеси. Потом он выглянул из-за угла и открыл огонь в сторону Александра «не очередью, а одиночными, но прям быстро». Зуев в этот момент стоял «в промежности другой двери, оперся о нее, девочек звал».
«Хорошо, что дверь у них чуть боком, если бы была прямая, наверное, уже бы [вам] не с кем было говорить», — добавляет он.
После выстрелов Зуев выскочил на улицу и встретил соседей — те уже вызвали полицию, но все равно продолжали названивать в дежурную часть. Около подъезда соседней многоэтажки он увидел Игоря Ларина.
«Когда я встретил Игоря, он был в себе. У него были прострелены рука, плечо и что-то с подбородком. Он даже разговаривал и спрашивал, что с детьми. До последнего момента он был в здравии. Сейчас ввели в искусственную кому и перевезли в Москву, как я понимаю, чтобы он не страдал от болевого шока», — рассказывает Александр.
Пока они стояли на улице с соседями, убийца покинул дом Лариных и сел в припаркованную рядом «Ниву» Зуева. Обеих девочек он увел с собой: «Наверное, он хотел похитить детей, но для чего это вообще ему нужно было, я не знаю. Он проехал буквально 400 метров. Там уже колледж, в который заселили военных медиков, охраняемая территория. Его сразу остановили».
Зуев говорит, что к моменту задержания преступник расстрелял весь магазин.
Примерно через 40 минут после первого звонка на место приехала военная полиция, продолжает Александр. Он видел стрелка после задержания — тот «был полностью в неадеквате, рассказывал все время разные истории, все отрицал и говорил, что типа сам пришел на звук выстрелов».
Дима Бандит, его брат и их мать
39-летний Дмитрий Стенькин из Астрахани отправился в армию вместо очередного срока в колонии.
В его предпоследнем приговоре осенью 2024 года отмечалось, что у мужчины диагностированы «синдром зависимости от алкоголя» и «органическое расстройство личности», но на попечении у него есть сожительница с малолетним ребенком. Там же были перечислены предыдущие приговоры Стенькина.
В 2017 году он получил 4,5 года за изнасилование. Он освободился в 2021 году.
Год спустя его приговорили к исправительным работам за уклонение от административного надзора, а в 2022 году дали еще 10 месяцев строгого режима за угрозу убийством.
В октябре 2024 года суд назначил Стенькину два года строгого режима по обвинению в нападении на полицейского: как сказано в приговоре, он выпивал «в ночное время суток вне жилого помещения», нарушив условия административного надзора, и ударил локтем и головой инспектора ППС, который повез его на освидетельствование в наркодиспансер.
Уже после этого, в январе 2025-го, Стенькину добавили еще пять месяцев за очередной эпизод уклонения от надзора.
Вероятно, после этого он заключил контракт с Минобороны и ушел на войну. Илья Ларин и Александр Зуев называют местом его службы 810-ю отдельную гвардейскую бригаду морской пехоты, ASTRA и «Медиазона» не смогли подтвердить эту информацию. «Вёрстка» писала, что 810-я бригада несла в Курской области «адские» потери.
Вероятно, свою криминальную карьеру «Дима Бандит» (так называется аккаунт в Telegram, зарегистрированный на номер Стенькина) начал еще в начале 2010-х. В «Одноклассниках» есть профиль «Дима Стенькин», владелец которого указал ту же дату рождения, что и у Стенькина из Астрахани. В 2013 году там появилась фотография молодого человека, одетого в черную тюремную робу. Документов о судимостях Стенькина до 2017 года в открытом доступе найти не удалось.
Судя по утекшим базам данных, у Дмитрия Стенькина есть старший брат Юрий — у них совпадают адреса регистрации в Астрахани и отчества.
В 2011 году Юрия Стенькина приговорили к семи годам колонии строгого режима — он случайно убил собственную мать. В приговоре приводятся показания Юрия: они с матерью выпивали, та стала оскорблять его гражданскую жену и ребенка, кинула в сына сковородкой, он толкнул ее в плечо, мать ударилась о тумбочку и выбежала из квартиры. Через несколько часов женщину, лежавшую в одних трусах в подъезде, обнаружила соседка. Вместе с Юрием они привели ее в чувство и завели в квартиру. Подсудимый говорил, что отлучился к соседке, чтобы вызвать скорую, а по возвращении застал мать уже мертвой — он настаивал, что не убивал ее.
«Искал девушек легкого поведения»
Олесю Ларину похоронили 2 мая. На момент публикации ее муж по-прежнему находится в искусственной коме. Из Москвы приехала старшая сестра девочек, сейчас они все вместе живут у Ильи Ларина в Курске.
Илье соседи рассказывали, что в день убийства Стенькин якобы ходил по деревне и «искал девушек легкого поведения».
Почему солдат решил вломиться именно в дом Лариных, Илья не знает, но, по словам тех же соседей, до нападения он следил за Олесей, когда та гуляла с дочками.
«Ночью батя открыл ему дверь, [Стенькин] начал качать права на мать, и батя начал сопротивляться, — рассказывает Илья. — Если бы я был в тот день дома, я бы убил этого п*дора».
После случившегося с Ильей и его младшими сестрами говорили в Следственном комитете. Он не знает, каков сейчас процессуальный статус Стенькина, но переживает, что военная полиция, «скорее всего, пытается скрыть» убийство.
2 мая Курский гарнизонный военный суд отправил Дмитрия Стенькина под стражу, подтвердили ASTRA и «Медиазоне» в пресс-службе. При этом в суде отказались назвать статью, по которой арестован подозреваемый. В официальных каналах силовых ведомств и подцензурных СМИ об убийстве многодетной матери в Курской области до сих пор не написали ни слова.
Сергея из Гирьев это возмущает. «Считаю, что власти должны говорить и предупреждать, что такое возможно, чтобы люди не открывали незнакомым военным, да и в принципе не открывали. И чтобы наказали тех, кто алкоголь продает», — говорит он.
Хотя в неофициальном чате Беловского района продолжают собирать деньги на снаряжение и беспилотники для армии, доверие к военным у местных жителей подорвано.
«В Беловский район люди вернулись в основном, чтобы работу не терять — у нас работают заводы, комбикормовый работает, асфальтный. У многих хозяйство, но так уже у многих хозяйства свои же местные украли за время отсутствия. Ситуация с военными, конечно, тоже двоякая, — рассуждает Сергей. — Когда их здесь не было, был результат таков, что вэсэушники в село зашли. Кажется, что так безопаснее, но после вчерашнего случая уже и не знаешь, чего бояться. К нам в Гирьи уже не так часто прилетает, поэтому страшнее, что свой убьет, а не дрон вражеский пришибет».
Над материалом работали: Дмитрий Швец, Андрей Каганских, Анастасия Чумакова, Дмитрий Ткачев.